Остатки роскоши: appassionata_lr

Вот здесь великая царица
Приют любимцу создала,
Сюда искусство созвала,
И все, чем блещет лишь столица,
В немую глушь перенесла.

План начертал Гваренги смелый,
Возник дворец, воздвигнут храм,
Красивых зданий город целый
Везде виднеет здесь и там,
Великолепные чертоги,

Ротонда, зал роскошных ряд,
Со стен на путника глядят
С ковров красавицы и боги,
И, полный вод, лугов и теней,
Обширный парк облег кругом;
Киоски и беседки в нем,
И бегают стада оленей
В зверинце темном и густом.

Под куполом, на возвышеньи
Руки художника творенье –
Стоял Румянцева колосс.
Но все ток времени унес;
Еврей Румянцева увез,
Широкий двор травой порос
И воцарилось запустенье
В дворце и парке. Только там

Порою бродит по ночам
Жена под черным покрывалом,
В одежде черной. Кто она?
Идет по опустевшим залам,
Ее походка чуть слышна,
Да платья шум, да в мгле зеркал
Порою лик ее мелькал.
Еще видение другое:
По парку ездит в час ночной
Карета. Стук ее глухой
Далеко слышен. Что такое –
Карета та? Кто в ней сидит?
Молва в народе говорит,
Что будто в ней сама царица
С своим любимцем в парке мчится.
(автора не нашла)

"...мы осмотрели великолепную русскую церковь; образа иконостаса были писаны в Италии; одна из них, изображение Богородицы, был портрет графини Завадовский, славившийся своей красотой..."

"...Аллея привела нас в нечто похожее на городок с каменными красивой архитектуры домами в несколько этажей, с зелеными крышами. Вскоре мы подъехали к красивому дворцу в три этажа с колоннами и зеркальными окнами из цельного стекла. Нас встретил дворецкий и множество слуг в ливреях с золотым галуном, и повели в залу, украшенную мраморными статуями и историческими картинами, между прочим, и портретом кардинала Ришелье. Доложили графу о нашем приезде…"

"Я насчитал в нем до 100 комнат. В так называемой Аполлоновой зале висел портрет императрицы Екатерины II во весь рост в великолепной раме с императорской короною. Другая зала, Лукуллова, была обита гобеленовыми обоями, изображавшими мифологические сцены, это был подарок императрицы. Кругом стояли дорогие мраморные статуи. Почти везде развешаны были картины первых мастеров…" - это описание Ляличей французского офицера де-ла-Флиза, который посетил Ляличи -усадьбу первого министра народного просвещения России П.В.Завадовского уже после его кончины.

Архитектурное чудо в этой глуши, отдаленной от тогдашней столицы России на тысячу с лишним верст, сотворил Джакомо Кваренги. По преданию, однажды граф Петр Васильевич Завадовский присутствовал на обсуждении проекта здания Банка России и воскликнул:
- Как прекрасно!
- Ты хочешь иметь такой дворец? Я помогу, - сказала Екатерина II. И она выполнила свое обещание.

Граф Завадовский был одной из знаковых фигур своего времени. Начав со скромной должности чиновника Малороссийской коллегии, стал фаворитом Екатерины II, первым министром народного просвещения России. В 1775 году за составление мирного Кучук - Кайнарджийского договора с Турцией Екатерина и пожаловала Завадовскому Ляличи.

Огромный усадебный комплекс включал в себя дворец с галереями и флигелями, различные хозяйственные и служебные постройки, Екатерининскую церковь и большой пейзажный парк с летним дворцом, всевозможными «затеями» и колоннадой-храмом

Своим великолепием Ляличи могли соперничать с дворцами Петербурга. Существует легенда, будто бы императору Павлу I доложили, что дворец Завадовского выше Михайловского замка, любимого детища Павла. Разгневанный император послал в Ляличи фельдъегеря, но Завадовский был вовремя предупрежден и успел насыпать перед домом террасу, закрывающую нижний этаж. В итоге дворец оказался чуть ниже гатчинского.

Завадовский называл Ляличи «Екатеринодар». Так усадьбу называл и князь П. Шаликов в своем «Путешествии в Малороссию» в нач. XIX в., при жизни П.В. Завадовского посетивший Ляличи. «Екатеринодар - село, достойное своего имени; дар, достойный руки своей! Оно служит славою и украшением своего края» - писал Шаликов.

После смерти Завадского, Ляличи достались графу Василию Петровичу Завадовскому Ф.30, который хоть и дослужился до тайного советника и сенатора, по отзыву же современника, был ничтожнейший игрок, доведший имение до взятия в опеку и очень быстро Василий Завадовский то ли проиграл, то ли просто продал имение Энгельгардтам, которые владели Ляличами до 1847 года.

Ляличи переходили из рук в руки, иногда усадьба пребывала в полной заброшенности и потихоньку растаскивалась. Барон Черкасов, от него – к некоему помещику Атрыганьеву, затем к клинцовскому купцу Самыкову…

Последними владельцами были гомельские купцы Голодцы, которые явно не знали, что им делать со всем этим великолепием, по частям продавали усадебные постройки на слом и вырубали парк, который для них представлял собой лишь столько-то «саженей дровяного леса»

Во время первой мировой войны в одном из флигелей дворца размещался госпиталь, а в 1918 году Ляличи были сожжены. Погиб главный дворец, от него остались только руины подвальной части и одиноко стоящие колонны главного портика. Боковые флигели, также горевшие, впоследствии были восстановлены. В усадьбе разместилась еврейская коммуна, позднее преобразованная в артель сельского хозяйства и ремесла.